Дрэг-рейсинг, скажем так, высших достижений всегда балансировал на грани технического прогресса и отчаянной храбрости людей, которые во что бы то ни стало пытались этот самый прогресс превратить в секунды и мили в час. Однако за всю историю даже настолько экстремального спорта далеко не каждый гонщик обзавелся приставкой «Wild» (Дикий) к своему имени. И чтобы заслужить это прозвище, Биллу Шрюсберри понадобились вовсе не феноменальные результаты на стрипе или же бронебойная стабильность от заезда к заезду, этот легендарный пилот избрал для себя принципиально иной путь вписать свое имя в историю гонок по прямой.
Невероятные «вилстенды», завершающиеся подчас за финишной чертой, языки пламени рвущиеся из хэдеров, бернауты в луже горящего бензина и трюки, которым бы позавидовали даже лучшие каскадеры той эпохи — именно такой была карьера одного из величайших шоуменов от дрэг-рейсинга. Карьера, большая часть которой прошла на задних колесах на фоне ревущих от восторга зрителей трибун.
Шрюсберри далеко не сразу пришел к своему концепту. Поначалу он вполне успешно выступал в классе A/FX в качестве пилота за рулем болидов, чьими хозяевами являлись такие гранды спорта как Микки Томпсон и Джек Крисман. В 1963 году он отметился победой на NHRA Winternationals за рулем Pontiac Lemans, принадлежавшего Томсону, а после того, как годом спустя боссы Pontiac официально свернули свою дрэговую программу, пересел в кокпит ставшего впоследствии культовым Mercury Comet Крисмана. Именно за рулем Comet, который позже многие историки признают первым болидом класса Funny Car, Билл установил тогда национальный рекорд скорости 127.53 mph.
Переломным моментом оказалась его встреча с Джорджем Херстом и Реем Броком, работавшим в Hot Rod Magazine. В распоряжении основателя и главы Hurst Performance к тому моменту уже был заднемоторный Plymouth Barracuda, который тот планировал использовать в качестве ультимативного инструмента для продвижения своего растущего бизнеса на стрипах по всей Америке. И как вспоминает сам Шрюсберри, Джордж во время того разговора неплохо принял на грудь и насел на него с просьбами опробовать этот диковинный аппарат. Билл отнекивался как мог, но подвыпивший собеседник оказался настолько настойчив, что в итоге не выдержал и Брок, заявив: «Да соглашайся ты уже, он от тебя просто так не отстанет».
После той памятной беседы, как это и водится в подобных случаях, Херст пропал с радаров, а Билл и думать забыл про его предложение. Тем не менее, через полтора месяца Джордж позвонил гонщику и сказал, что необходимо срочно приступать к реализации его гениального плана, который, как позже выяснилось, был далек от идеала и стопроцентной готовности. Шрюсберри понадобилось шесть недель непрестанной работы, чтобы превратить гениальную задумку своего нового работодателя в то, что можно хотя бы выкатить на гонки. Так родился легендарный проект «Hemi Under Glass» в его первой инкарнации на базе Plymouth Barracuda ’65. Болид изначально разрабатывался непосредственно для результатов на квотере, но истинный «талант» этого аппарата с могучим Hemi под задним стеклом раскрылся чуть позже.
Впервые Билл опробовал Plymouth на парковке, и развесовка в пользу задней оси сразу же дала о себе знать, и… Да, он тут же установил более широкие шины, что возымело вполне ожидаемый результат — передние колеса отрывались от земли при каждом нажатии на педаль газа. «Херст и не подозревал о том, что мы получим на выходе, ему просто нужна была экспериментальная машина, которая будет рекламировать его экспериментальную кулису коробки передач», — вспоминает пилот.
Первое боевое крещение Hemi Under Glass стряслось на NHRA Springnationals 1965 года. Когда Шрюсберри со старта утопил правую педаль в пол, качества сцепления десятидюймовых покрышек хватило для того, чтобы единственной точкой соприкосновения болида с поверхностью стрипа остался лишь задний бампер. Публика была в экстазе. Изначально двигатель был карбюраторным, однако его отдача Дикому Биллу показалась недостаточной, и вскоре силовая установка обзавелась восьмидроссельным впуском.
Херст планировал эту кампанию на один год, по истечении которого Шрюсберри должен был пересесть в другой невероятный проект — полноприводный двухмоторный Hurst Hairy Olds, однако пилот уже успел заключить контракт с L.A./Orange County Dodge Dealers на создание вилстендера на базе Dodge Dart, который впоследствии стал буквально визитной карточкой Дикого Билла. «Я был на седьмом небе от счастья. — Делится воспоминаниями гонщик. — В мое распоряжение поступил трейлер, у меня был практически неограниченный доступ к деталям, однако покрасить L.A. Dart в красно-белую полоску не было моей затеей. Да по большому счету мне было глубоко наплевать, какого цвета была эта уникальная машина». Первая версия болида была оснащена размещенным на месте заднего дивана атмосферным двигателем с впрыском топлива, но позже мотор переехал в багажник и обзавелся приводным нагнетателем, что окончательно и бесповоротно определило функционал это снаряда.
Идея прикрутить компрессор принадлежала одному из лучших специалистов по двигателям, пожалуй, в истории дрэг-рейсинга — Кейту Блеку. Сам Шрюсберри на тот момент мало что понимал в наддувных схемах, но Блек пообещал любую помощь со своей стороны в этом вопросе, и вскоре построенный им цельноалюминиевый Hemi занял свое место за задним мостом L.A. Dart. При этом, несмотря на то, что пилотирование подобного болида по понятным причинам требовало весьма специфических навыков, Билл остался верен двухступенчатой планетарной коробке Lenco, в то время как остальные парни, занимающиеся подобным перформансом, как правило, предпочитали автоматические трансмиссии.
Сцена вилстендеров росла не по дням а по часам соразмерно восторгам публики, и Дикий Билл просто бы затерялся среди них и никогда бы не стал обладателем своего прозвища, если бы не придумал себе парочку фирменных трюков, для выполнения которых у его коллег по цеху попросту была кишка тонка. Шрюсберри в отличие от остальных не укатывался после 402-метрового вилли в сторону поворота на возвратную дорожку. Вместо этого он разворачивался в эффектном заносе на 180 градусов, и с задранной в небо мордой своего Dodge совершал еще один бросок в обратном направлении. На фоне этого система с восьмью форсунками, отвечающая за бутафорское пламя из хэдеров, выглядела баловством, однако добавляла определенного колорита во время вечерних зазедов.
Но подлинной вершиной безумия, стал другой элемент его обширной шоу-программы. Пока полосатый Dart на скорости порядка 100 mph уже привычно для окружающих летел к финишу на задних колесах, высекая искры, пилот (хотя вот тут уже, наверное, уместнее «каскадер») во весь рост высовывался сквозь рамку лобового стекла, которое механики благополучно демонтировали перед нужным заездом. Передняя ось при этом продолжала находиться в воздухе. Левой рукой Шрюсберри держал руль, правой махал зрителям, а пока акселератор был тупо заблокирован в одном положении нехитрым устройством, при помощи двух педалей тормоза он сохранял болид на курсе. Т.е. каждое заднее колесо имело свой отдельный гидравлический контур, и путем притормаживания какого-либо из них осуществлялась «рулежка».
Билл провернул данный номер, с его слов, 3–4 раза, после чего директор по организации ивентов NHRA Джек Харт пригласил его в свой кабинет, где в весьма корректной форме пояснил распоясавшемуся трюкачу, что впредь не намерен терпеть подобные фокусы на подконтрольных ему мероприятиях. Естественно, подобное внимание в известной степени польстило пилоту, но с мнением высокопоставленных боссов все же пришлось считаться.
В конце семидесятых Билл сменил спонсора и, соответственно, свой Dart на крайне колоритный фургон, стилизованный под Ford Model A «30, и откатав на нем еще несколько лет, принял решение завязать с гастролирующим цирком на задних колесах. „Я просто устал от всего этого, да и у меня, признаться, были более заманчивые предложения, — рассказывает Билл. — Постоянные разъезды буквально высасывают из тебя все силы, и рано или поздно этот сумасшедший график просто сведет тебя в гроб. Посуди сам: в пятницу мы выступали в Нью-Джерси, в субботу мы уже были в Висконсине, в следующую пятницу было шоу в Индиане, а через день ты должен быть в форме, чтобы не разочаровать зрителей в Оклахоме. Я отлично провел время, побывал во многих местах, включая Австралию. Но в конце концов, я пришел к тому, что пора заканчивать“.
Стоит отметить, что гоночная карьера Шрюсберри не ограничивалась исключительно показательными выступлениями, в 1968 он выиграл престижнейший Уолли в Индианаполисе в классе Super Stock, и весьма успешно выступал за команду Кейта Блека на Dodge Dart ’68. Вернул должок, так сказать.
Помимо этого, Билл был задействован в съемках сериала Batman в качестве каскадера за рулем известного на весь мир Бэтмобиля, созданного отцом кастомайзинга Джорджем Баррисом на базе Lincoln Futura. Естественно, пилот не мог не воспользоваться своим положением, чтобы испытать голливудский инвентарь на стрипе. С его слов, двигателя Ford 427 FE с двумя четырехкамерными карбюраторами оказалось вполне достаточно для результата на уровне низких 12 секунд и 118 mph на финише.
В 2009 году красно-белый L.A. Dart, с которым для большинства фанатов и связано имя Дикого Билла, занял почетное место в Wally Parks NHRA Motorsports Museum. «Уолли всегда говорил мне, что хочет мой Dart в свой музей, Дон Гарлиц, к слову, также хотел его заполучить для своего музея. Но я все же сделал выбор в пользу Паркса». Сейчас герой золотой эры американского дрэг-рейсинга занимается различными активностями, поддерживает плотную связь с NHRA и не теряет контакта со своими друзьями и коллегами из прошлого.
В качестве завершения хотелось бы еще раз процитировать этого необыкновенного человека, который за свою тридцатилетнюю карьеру с невероятным упорством доказывал, что дрэг-рейсинг — это не просто секунды, мили в час и лошадиные силы: «Поверьте мне, за все эти годы я получил гораздо больше удовольствия, нежели наблюдавшие за мной люди, все вместе взятые».
